Толкование понятия «лица с семейными обязанностями» как межотраслевая проблема трудового права и права социального обеспечения

Толкование понятия «лица с семейными обязанностями» как межотраслевая проблема трудового права и права социального обеспечения

Карданова, И. В. Толкование понятия «лица с семейными обязанностями» как межотраслевая проблема трудового права и права социального обеспечения / И. В. Карданова, Д. В. Степанян. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2021. — № 50 (392). — С. 220-222. — URL: https://moluch.ru/archive/392/86438/ (дата обращения: 27.10.2022).

В статье авторами проводится анализ таких понятий как «семья», «лица с семейными обязанностями» и «члены семьи», которые являются межотраслевыми. Исследуя актуальные проблемы правового регулирования труда женщин и лиц с семейными обязанностями, авторы приходят к выводу о необходимости совершенствования понятийного аппарата в трудовом и семейном праве, а также в праве социального обеспечения.

Ключевые слова: трудовые отношения, лица с семейными обязанностями, семья, член семьи, круг лиц, семья.

Вопросам охраны семьи, материнства, отцовства и детства, на современном этапе развития нашего государства, уделяется особое внимание. В настоящее время реализуется национальный проект «Демография», в который включены 5 федеральных проектов: «Финансовая поддержка семей при рождении детей»; «Содействие занятости»; «Старшее поколение»; «Укрепление общественного здоровья» и «Спорт — норма жизни». Этот национальный проект в разной мере затрагивает интересы всех граждан России и рассчитан на период до 2024 года.

В условиях пандемии COVID-19 особая забота со стороны государства направлена на усиление мер поддержания материального благополучия семей с детьми. Многие задачи реализуются посредством социально обеспечительных норм и норм трудового права, соответственно вопросы регулирования труда лиц с семейными обязанностями остаются актуальными.

Согласно Основному Закону, в Российской Федерации обеспечивается государственная поддержка семьи, материнства, отцовства и детства (п. 2. ст. 7). Материнство и детство, семья находятся под защитой государства (п. 1. ст. 38). Закреплено положение о том, что: «Дети являются важнейшим приоритетом государственной политики России» (п. 4. Ст. 67.1). Таким образом, семья — это конституционно-правовая категория, основанная на браке (юридически оформленном, добровольном союзе мужчины и женщины), порождающая взаимные личные и имущественные права и обязанности, направленные на создание семьи, рождение и воспитание детей, а в обновленной Конституции РФ в п. ж. 1 ст. 72 теперь закреплено, что «защита института брака как союза мужчины и женщины» находится в совместном ведении Российской Федерации и ее субъектов [1].

Всё вышесказанное позволяет предположить, что охрана труда женщин и лиц с семейными обязанностями является одной из ведущих задач социально ориентированного государства, каковым является Россия.

Следует обратить внимание на то, что несмотря на неоднократные упоминания термина «семья», единого его понятия в современной науке не существует, нет и четкого юридического определения семьи. В разных социальных сферах и отраслях права она определяется по-своему, и это остается актуальной проблемой в правоприменительной практике. Трудовое право и право социального обеспечения чаще всего оперируют понятием «семья с детьми», поскольку именно таким семьям адресованы предусмотренные законодательством меры государственной поддержки. Но ив этом случае мы не найдем определений, пригодных для всех случаев поддержки таких семей [2, с. 71].

В полной мере это относится и к понятию «лица с семейными обязанностями».

Следует отметить, что термин «трудящиеся с семейными обязанностями» впервые появился в 1981 году в Конвенции МОТ № 156 «О равном обращении и равных возможностях для трудящихся мужчин и женщин: трудящихся с семейными обязанностями» [3].

В главе 41 Трудового Кодекса РФ отражены особенности регулирования труда женщин и лиц с семейными обязанностями. Анализ содержания статей из указанной главы позволил выявить наличие правовых проблем, затрудняющих применение норм трудового законодательства из-за неопределенности следующих правовых категорий: лицо с семейными обязанностями, член семьи, одинокая мать, родственник [4].

В связи с этим возникает практический вопрос, кого же следует считать лицом с семейными обязанностями?

Мы уже отмечали, что в трудовом праве, равно как и в других отраслях права, отсутствует нормативное понятие семьи, а соответственно и понятия лица с семейными обязанностями.

Так, согласно ст. 2 Семейного кодекса РФ членами семьи признаются супруги, родители и дети (усыновители и усыновленные). Кроме того, к другим членам семьи относятся братья и сестры (ст. 93 СК РФ); дедушки, бабушки и внуки (ст. 94 СК РФ); лица, осуществлявшие фактическое воспитание и содержание несовершеннолетних детей (ст. 96 СК РФ); отчим и мачеха, пасынки и падчерицы (ст. 97 СК РФ) [5].

В 2014 году Постановлением Пленума Верховного Суда РФ был определен круг лиц, которые подходят под данную категорию. Так, в соответствии с п. 2 ПП ВС РФ от 28.01.2014 № 1 к данной категории лиц может быть отнесен работник, имеющий обязанности по воспитанию и развитию ребенка в соответствии с семейным и иным законодательством (родитель, усыновитель, лицо, наделенное правами и обязанностями опекуна или попечителя); другой родственник ребенка, непосредственно осуществляющий уход за ним, в случаях, прямо предусмотренных законом; работник, имеющий обязанности в отношении других членов своей семьи, нуждающихся в установленных случаях в уходе или помощи [6].

Таким образом, круг лиц с семейными обязанностями определенный указанным Постановлением, достаточно широк, и относит к таковым не только перечисленных в СК РФ лиц, связанных родством или усыновлением, но и иных родственников или иных лиц, фактически осуществляющих уход или оказывающих помощь члену семьи.

Н. В. Летова, проводя исследование, указала, что: «Следует признать, что данное определение является не только весьма объемным, с указанием значительного числа лиц с семейными обязанностями, перечень которых является открытым и охватывает самые разные категории лиц, что, безусловно, затрудняет процесс применения специальных норм на практике» [7, с. 138].

Ю. Б. Корсаненкова полагает, что в статьях 141 и 169 ТК понятие «член семьи» не идентично понятию «член семьи» с «семейными обязанностями», которое упоминается в ст. 93 ТК, что права и гарантии членам семьи, закрепленные в первом случае, предоставляются им вне связи с фактом ухода или помощи. Следовательно, важно различать эти две категории [8, с.18].

Мы поддерживаем мнение Ю. Б. Корсаненковой о том, что понятие члена семьи, за которым осуществляется уход или предоставляется помощь, имеет отношение к кругу лиц с семейными обязанностями, что вытекает из норм ратифицированной Россией Конвенции МОТ № 156. Согласно ст. 1 Конвенции ее положения распространяются также на трудящихся мужчин и женщин, имеющих обязанности в отношении других «ближайших родственников — членов их семьи, которые действительно нуждаются в уходе или помощи».

В трудовом законодательстве действуют специальные нормы, регулирующие понятие «член семьи» в конкретных правоотношениях. Например, ст. 325 ТК РФ, регулирующая вопросы компенсации расходов на оплату стоимости проезда и провоза багажа к месту использования отпуска и обратно, к членам семьи работника относит мужа, жену, несовершеннолетних детей, фактически проживающих с работником.

В Письме от 30.08.2019 № 14–2/ООГ-6315 Минтруд России разъясняет понятие близких родственников применительно к ст. 128 ТК РФ. Отмечено, что при определении близких родственников нужно руководствоваться положениями СК РФ. Так, согласно ст. 14 СК РФ к близким родственникам относятся: родственники по прямой восходящей и нисходящей линии (родители и дети, дедушка, бабушка и внуки); полнородные и неполнородные (имеющие общих отца или мать) братья и сестры.

К членам семьи судьи на основании ст. 3 Кодекса судейской этики (утв. VIII Всероссийским съездом судей 19.12.2012) относятся: супруг, супруга, родители, дети, любой другой близкий родственник, проживающий совместно с судьей.

Таким образом, очевидна проблема толкования двух схожих категорий — «член семьи» и «лицо с семейными обязанностями». Если данные категории считать синонимами, то это приведет к довольно широкому толкованию членов семьи в трудовом праве, что повлечет для них установление трудовых гарантий наравне с членами, например, кровной семьи.

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) — Режим доступа: URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_28399/ (дата обращения: 30.11.2021).
2. Карданова И. В. К вопросу об определении понятия «многодетная семья» в праве социального обеспечения // Теория и практика общественного развития. 2017. № 10. С. 70–73.
3. Конвенция № 156 Международной организации труда «О равном обращении и равных возможностях для трудящихся мужчин и женщин: трудящиеся с семейными обязанностями» (принята в г. Женеве 23.06.1981 на 67-ой сессии Генеральной конференции МОТ) — Режим доступа: URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_121450/ (дата обращения: 30.11.2021).
4. «Трудовой кодекс Российской Федерации» от 30.12.2001 № 197-ФЗ (ред. от 22.11.2021, с изм. от 30.11.2021) — Режим доступа: URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_34683/ (дата обращения: 25.11.2021)
5. «Семейный кодекс Российской Федерации» от 29.12.1995 № 223-ФЗ (ред. от 02.07.2021) — Режим доступа: URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_8982/ (дата обращения: 1.12.2021)
6. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28.01.2014 № 1 «О применении законодательства, регулирующего труд женщин, лиц с семейными обязанностями несовершеннолетних» — Режим доступа: URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_158272/ (дата обращения: 2.12.2021)
7. Летова Н. В. Социальные гарантии семьям с детьми: работа на «удаленке» как способ защиты трудовых прав женщин с детьми // Труды Института государства и права РАН. 2021. Т.16. № 2. С.128–147
8. Корсаненкова Ю. Б. Лица с семейными обязанностями как межотраслевые субъекты трудового права и права социального обеспечения // Трудовое право в России и за рубежом. 2018. № 4. С. 16–19.

Основные термины (генерируются автоматически): обязанность, член семьи, СК РФ, круг лиц, лицо, семья, ребенок, национальный проект, Российская Федерация, социальное обеспечение.

Лица с семейными обязанностями как межотраслевые субъекты трудового права и права социального обеспечения (Корсаненкова Ю.Б.)

Субъектная дифференциация является сферой межотраслевого правового регулирования трудового права и права социального обеспечения. Возникающие же при этом межотраслевые правовые коллизии при толковании содержания юридических фактов — оснований субъектной дифференциации — следует разрешать с помощью принципа взаимодействия трудового права и права социального обеспечения.

Лица с семейными обязанностями являются субъектами трудового права и права социального обеспечения, в отношении которых дифференциация правового регулирования социально-трудовых отношений обусловлена необходимостью повышенной социальной защиты и в основе которой лежат общие (межотраслевые) социальные риски физиологического и (или) демографического характера (например, рождение, усыновление ребенка и др.).

Анализ содержания ряда статей ТК РФ, устанавливающих социально-трудовые права, гарантии и льготы женщинам и лицам с семейными обязанностями, приводит к выводу о наличии целого комплекса правовых проблем, затрудняющих применение этих норм и сводящихся к неопределенности следующих правовых категорий: лицо с семейными обязанностями, одинокая мать, член семьи, близкий родственник, кормилец, иждивенец.

Одна из проблем, возникающих на практике, — сложности с отнесением работников к категории «одинокая мать», поскольку в трудовом законодательстве данное понятие не раскрывается. Однако в абз. 2 п. 28 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 января 2014 г. N 1 «О применении законодательства, регулирующего труд женщин, лиц с семейными обязанностями и несовершеннолетних» (далее — ПП ВС РФ N 1) дается определение данной категории как женщины, фактически воспитывающей ребенка без отца, в том числе в ситуациях (перечень которых ВС РФ оставляет открытым), когда при юридическом установлении отцовства ребенка отец фактически не участвует в его воспитании.

При сравнении данного широкого подхода к определению одинокой матери с довольно узким определением одинокой матери, которое ранее содержалось в федеральном законодательстве о социальном обеспечении , можно отметить следующее. Категория «одинокая мать» упоминалась в случае назначения ежемесячного пособия на ребенка в повышенном размере. При этом под данным субъектом понималась женщина с ребенком, в свидетельстве о рождении которого отсутствовала запись об отце или такая запись была произведена в установленном порядке по указанию матери. В нормотворчестве г. Москвы фактически сохраняется прежняя трактовка понятия одинокой матери .

См.: утратившую силу ст. 17 ФЗ «О государственных пособиях гражданам, имеющим детей» от 19 мая 1995 г. // СПС «КонсультантПлюс».

См.: Закон г. Москвы от 3 ноября 2004 г. N 67 «О ежемесячном пособии на ребенка»; Постановление Правительства Москвы от 28 декабря 2004 г., утв. Положение о порядке назначения и выплаты ежемесячного пособия на ребенка и о порядке учета и исчисления величины среднедушевого дохода, дающего право на получение ежемесячного пособия на ребенка // СПС «КонсультантПлюс».

Следовательно, как отмечают Е.Г. Азарова и Л.А. Чиканова, понятие одинокой матери, данное в трудовом праве, идет вразрез с уже сложившимся представлением о ней в праве социального обеспечения, что создает дополнительные трудности в правоприменении .

Азарова Е.Г. Глава 1. Особенности регулирования труда женщин, лиц с семейными обязанностями // Особенности правового регулирования трудовых отношений отдельных категорий работников: Научно-практическое пособие / Отв. ред. Т.Ю. Коршунова. М.: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, 2015. С. 29; Чиканова Л.А. Применение законодательства, регулирующего труд женщин и лиц с семейными обязанностями // Хозяйство и право. 2014. N 6. С. 38.

Полагаем, что понятие одинокой матери нуждается в нормативном закреплении в ТК РФ (глава 41) с учетом широкого подхода к данной категории в трудовом праве и «классического» определения данного субъекта, понятие которого было выработано в законодательстве о социальном обеспечении.

Обращаясь к другой проблеме, следует заметить, что перечень лиц с семейными обязанностями в трудовом законодательстве крайне неоднороден. К ним относятся как лица с семейными обязанностями в отношении детей (глава 41 ТК), так и иные лица с семейными обязанностями, в частности осуществляющие уход за больным членом семьи в соответствии с медицинским заключением (ст. 93 ТК).

Практическое значение имеет определение понятия «член семьи», употребляемое в отношении лиц, осуществляющих уход за ним.

Исходя из целей правового регулирования и особенностей регулируемых отношений, нормы различных отраслей права по-разному определяют лиц, относящихся к членам семьи.

В трудовом праве, равно как и в праве социального обеспечения, семейном праве, отсутствует нормативное понятие семьи.

Так, согласно ст. 2 Семейного кодекса РФ членами семьи признаются супруги, родители и дети (усыновители и усыновленные).

Однако данный перечень членов семьи, в сущности, будет противоречить тому широкому кругу лиц с семейными обязанностями, определенному в ПП ВС РФ от 28 января 2014 г. (абз. 2 и 4 п. 2), который относит к таковым не только перечисленных в СК РФ лиц, связанных родством или усыновлением, но и иных родственников или иных лиц, фактически осуществляющих уход или оказывающих помощь члену семьи.

В праве социального обеспечения вопрос о разработке понятия семьи также является проблемным: в разных видах социально-обеспечительных правоотношений (например, пенсионных, по предоставлению пособий, материнского капитала) законодатель по-разному определяет круг членов семьи (лиц с семейными обязанностями).

Например, обращаясь к пенсионному законодательству, можно констатировать довольно широкий круг членов семьи умершего кормильца: согласно ст. 10 Закона «О страховых пенсиях» от 28 декабря 2013 г. N 400 в круг членов семьи — получателей страховой пенсии по случаю потери кормильца включаются не только дети, родители (усыновители и усыновленные), супруги, но и при определенных условиях внуки, брат и сестра, бабушки и дедушки, отчим и мачеха, пасынок и падчерица. Однако в состав семьи не входят опекуны (попечители), приемные родители.

Придерживаясь широкой трактовки круга лиц, имеющих детей — получателей «семейных» пособий (родители, усыновители, опекуны (попечители), приемные родители, фактические воспитатели) , можно сделать вывод о том, что каждая из вышеперечисленных форм воспитания детей, по сути, сегодня представляет одну из современных моделей российской семьи с детьми.

Азарова Е.Г. Пособия и льготы гражданам с детьми. М.: Инфра-М — Норма, 1997. С. 1.

Данное определение лиц с семейными обязанностями имеет определенные практические последствия для родителей, опекунов (попечителей), фактических и патронатных воспитателей в части уравнивания их в социально-трудовых правах.

Таким образом, нетрудно заметить, что в рассматриваемом Постановлении Пленума ВС РФ N 1 использован тот же широкий подход к определению лиц с семейными обязанностями, который был предложен учеными в праве социального обеспечения в отношении получателей детских пособий.

Если обратиться к ТК РФ, то можно отметить, что понятие «член семьи» работника упоминается не только в ст. 93 ТК (при установлении неполного рабочего времени при уходе за больным членом семьи по медицинскому заключению), но и, например, в ст. 141 ТК, где речь идет о праве члена семьи на заработную плату, не полученную ко дню смерти работника, а также в ст. 169 ТК, в которой говорится о компенсации расходов работника по переезду его и членов его семьи и провозу их имущества при переезде на работу в другую местность по предварительной договоренности с работодателем.

Следует полагать, что в перечисленных статьях ТК (ст. ст. 141, 169) понятие члена семьи как такового не идентично понятию «член семьи» с «семейными обязанностями» (ст. 93 ТК): права и гарантии членам семьи, закрепленные в первом случае, предоставляются им вне связи с фактом ухода или помощи. Следовательно, важно различать эти две категории.

Понятие члена семьи, за которым осуществляется уход или предоставляется помощь, будет иметь отношение к кругу лиц с семейными обязанностями, что подтверждается обращением к нормам ратифицированной Россией Конвенции МОТ «О равном обращении и равных возможностях для трудящихся мужчин и женщин: трудящиеся с семейными обязанностями» от 23 июня 1981 г. N 156. Согласно статье 1 Конвенции ее положения распространяются также на трудящихся мужчин и женщин, имеющих обязанности в отношении других «ближайших родственников — членов их семьи, которые действительно нуждаются в уходе или помощи».

Статья 128 ТК упоминает понятие «близкий родственник», которое никак не конкретизируется в ТК.

Данный пробел можно было бы восполнить с помощью норм семейного права. Согласно статье 14 Семейного кодекса РФ близкими родственниками являются: родственники по прямой восходящей и нисходящей линиям (родители и дети, дедушка, бабушка и внуки), полнородные и неполнородные (имеющие общие отца или мать) братья и сестры.

Однако данное определение фактически вступает в противоречие с кругом лиц с семейными обязанностями, определенных в ПП ВС РФ N 1, из анализа абз. 4 п. 2 которого следует, что к лицам с семейными обязанностями с учетом конкретных обстоятельств, свидетельствующих об осуществлении ими соответствующих общественно значимых обязанностей (воспитание ребенка, уход или помощь члену семьи), могут быть отнесены и иные лица.

В данном случае, полагаю, важно было бы учитывать факт совместного проживания с членом семьи, за которым осуществляется уход как один из критериев (наряду с родством, свойством, фактическим уходом или помощью), о котором вовсе не идет речь в ПП ВС РФ N 1.

В данном случае мы сталкиваемся с проблемой толкования двух схожих категорий — «член семьи» и «лицо с семейными обязанностями». Если данные категории представляют собой синонимы, то мы придем к широкому толкованию членов семьи в трудовом праве и установлению для них трудоправовых гарантий наравне с членами, например, кровной семьи.

Требует уточнения и определение в ст. 261 ТК понятие кормильца. В пенсионном законодательстве понятие кормильца взаимосвязано с понятием иждивения, например, в случае назначения страховой пенсии по случаю потери кормильца. Так, согласно ст. 10 Закона о страховых пенсиях под иждивением понимается нахождение лица на полном содержании кормильца либо получение от него помощи, которая была основным и постоянным источником средств существования.

Однако термин «единственный кормилец» в ст. 261 ТК применяется в более узком значении и означает отсутствие у ребенка иных кормильцев, то есть лиц с основным и постоянным источником дохода, под которым законодатель понимает работу исключительно по трудовому договору.

Следовательно, если другой родитель ребенка занят работой по гражданско-правовому договору (подряда, оказания услуг и др.) или является индивидуальным предпринимателем и при этом имеет источник средств к существованию, даже больший, по сравнению с родителем, работающим по трудовому договору (включая срочный трудовой договор или трудовой договор по совместительству), то первый родитель (наемный работник) все равно будет считаться единственным кормильцем в семье.

С точки зрения семейного права, обязанность по содержанию детей — это равная обязанность обоих родителей согласно СК РФ (ст. 61). Следовательно, в ситуации, когда один член семьи работает по трудовому договору, а другой — занимается, например, предпринимательской деятельностью, то есть является занятым, применение термина «единственный кормилец» исключается.

Следовательно, в ст. 261 ТК законодателем используется понятие кормильца, отличное от понятия кормильца в праве социального обеспечения и в семейном праве.

Понятие иждивения также приводится в ч. 2 ст. 179 ТК при перечислении работников, которые при равной производительности труда и квалификации имеют в силу социальных причин преимущественное право оставления на работе при решении работодателем вопроса о сокращении численности или штата работников. В этом случае к таким лицам, в частности, относятся «семейные — при наличии двух или более иждивенцев».

При этом под иждивенцами законодатель предлагает понимать «нетрудоспособных членов семьи, находящихся на полном содержании работника или получающих от него помощь, которая является для них постоянным и основным источником средств к существованию». Следует предположить, что в данном случае было бы уместно по отношению к работнику применение термина «кормилец» в том смысле, в котором данное понятие применяется в Законе о страховых пенсиях N 400-ФЗ, но оно совершенно не согласуется с понятием единственного кормильца в статье 261 ТК.

В статье 179 ТК определение иждивения заимствовано законодателем из упомянутого Закона о страховых пенсиях N 400-ФЗ (ч. 1 ст. 10) в отношении получателей пенсии по потере кормильца, право на которую возникает у лица одновременно при соблюдении трех условий: 1) отнесение к кругу членов семьи, определенному в Законе N 400-ФЗ; 2) отнесение к нетрудоспособным; 3) нахождение на иждивении умершего.

Однако в данном случае в статье 179 ТК РФ законодатель смешивает два критерия — иждивение и нетрудоспособность. «Нетрудоспособность» — отдельный критерий, который раскрывается применительно к каждому члену семьи в ч. 2 ст. 10 Закона о страховых пенсиях. Так как в трудовом праве не определен круг членов семьи, а понятие нетрудоспособного по Закону о страховых пенсиях не совпадает с понятием нетрудоспособных в трудовом праве (в частности, исходя из ст. 63 ТК), непонятно, чем руководствоваться правоприменителю при определении права рассматриваемых категорий работников с семейными обязанностями на оставление на работе при сокращении штата или численности.

Еще одна проблема возникает в связи с установлением гарантий при расторжении трудового договора по инициативе работодателя согласно ст. 261 ТК именно для работника — единственного кормильца, воспитывающего трех и более малолетних детей.

Дело в том, что согласно пенсионному законодательству иждивенцами умершего кормильца считаются дети до 18 лет, за исключением детей, признанных полностью дееспособными в установленном законом порядке. При этом в отношении таких детей иждивение не требует доказательств. Следовательно, родители являются кормильцами детей до достижения ими совершеннолетия (18 лет) или ранее в том случае, если они будут объявлены полностью дееспособными по гражданскому праву. Почему тогда данная гарантия установлена только в отношении семей с тремя и более малолетними детьми, а не в отношении многодетных семей с детьми до 18 лет? Ведь по достижении старшим ребенком возраста 14 лет в многодетных семьях с тремя и более детьми увольнение единственного кормильца по сокращению штата будет возможно, что приведет к лишению данной семьи постоянного и основного источника дохода в виде заработной платы родителя, что чревато социальной незащищенностью семьи.

В данном случае прослеживается противоречие с Конституцией РФ и Семейным кодексом РФ, в которых закреплена обязанность родителей по содержанию несовершеннолетних детей. ТК РФ предполагает трудоустройство лиц, достигших возраста 14 лет, однако при ряде условий. К тому же пункт 2 ст. 63 СК РФ обязывает родителей способствовать получению ребенком общего образования.

Еще одна проблема правового регулирования: как быть вообще с трудовыми гарантиями в отношении тех родителей, которые лишены или ограничены в родительских правах или дети которых находятся на полном государственном обеспечении, а также в отношении детей, родители которых (граждане РФ) выехали на постоянное место жительство за рубеж. В праве социального обеспечения, например, такие лица лишены права не детские пособия по Закону от 19 мая 1995 г. N 81-ФЗ. Возможно, аналогичное правовое регулирование должно быть и в трудовом праве.

Обобщая сказанное, следует сказать, что ввиду многочисленности лиц с семейными обязанностями, неоднородности состава данной категории и нормативной неопределенности многих входящих в нее субъектов, нормы ТК РФ, в которых речь идет о лицах с семейными обязанностями (членах семьи), нуждаются в интерпретации как с учетом всех норм Трудового кодекса РФ, находящихся в системной взаимосвязи (внутриотраслевые связи трудового права), так и с учетом межотраслевых связей трудового права (в первую очередь, с правом социального обеспечения).

При этом проблема толкования рассмотренных правовых категорий могла бы быть решена с помощью способности отраслей права (трудового и права социального обеспечения) посредством общей для них социальной функции к взаимному проникновению — правовой диффузии, что порождает не разграничение, не «конфликт» двух отраслей права в сфере правового регулирования субъектной дифференциации, а, наоборот, их взаимодействие — возможность их «взаимного сотрудничества». В частности, возможность одной из этих отраслей использовать потенциал другой при определении ключевых понятий, отражающих в своем содержании признаки наступившей ситуации социального риска, влекущего субъектную дифференциацию.

Литература

1. Азарова Е.Г. Глава 1. Особенности регулирования труда женщин, лиц с семейными обязанностями / Е.Г. Азарова // Особенности правового регулирования трудовых отношений отдельных категорий работников: Научно-практическое пособие / Отв. ред. Т.Ю. Коршунова. М.: ИЗиСП при Правительстве РФ, 2015. С. 15 — 30.
2. Азарова Е.Г. Пособия и льготы гражданам с детьми / Е.Г. Азарова. М.: Инфра-М — Норма, 1997. 243 с.
3. Чиканова Л.А. Применение законодательства, регулирующего труд женщин и лиц с семейными обязанностями / Л.А. Чиканова // Хозяйство и право. 2014. N 6. С. 37 — 39.

Лица с семейными обязанностями в трудовом праве России

Аннотация: в статье авторы исследуют проблемы труда женщин и лиц с семейными обязанностями. Отмечается отсутствие законодательной дефиниции «семья», исследуются доктринальные определения этого социального явления, делается вывод о ненужности его законодательного закрепления. На основе метода системного анализа выявляются проблемы, связанные с реализацией нормативных предписаний ст. 256 ТК РФ, отмечается несовершенство части третьей статьи 64 ТК РФ, предлагается решение выявленных проблем путем введения новых законодательных формулировок. В контексте темы исследования авторы отмечают необходимость последовательного проведения законодателем принципа равноправия семей (кровной; с усыновителями; опекунской; приемной, патроната; с фактическими воспитателями).

Ключевые слова: семья, женщина, труд, лицо с семейными обязанностями, работник, работодатель

Отечественный законодатель не дает легальной дефиниции понятию «семья», вместе с тем, используя этот термин в ст. 179 ТК РФ [1] в формулировке «лицам, в семье которых нет других работников с самостоятельным заработком». В юридической литературе также отсутствует единство взглядов относительно этого понятия.

Между тем, на наш взгляд, следует поддержать правовую позицию А.П. Сергеева, который полагает, что установление законодательной дефиниции «семья» повлечет негативные последствия, поскольку такая дефиниция не сможет адекватно и исчерпывающим образом отразить такое многогранное социальное явление. Кроме того, по нашему мнению, стоит признать оправданным различия в подходах к понятию семьи в различных отраслевых юридических науках и сферах законодательства, обусловленных специфическими задачами конкретной отрасли права, при том, что семья, как таковая не является в российском законодательстве самостоятельным субъектом права [6, с. 218].

Анализ различных правовых доктринальных позиций позволяет сделать вывод, что под семьей следует понимать основанный на законодательном институте брака союз двух лиц мужского и женского пола, а равно консолидацию ряда лиц, которые совместно проживают и ведут общее хозяйство и при этом состоят в близком родстве (или в приравненном к такому родству законом правовом состоянии), а также имеющее в своей основе такое близкое родство и (или) усыновление (удочерение) сожительство недееспособного несовершеннолетнего ребенка с его близкими родственниками, связанное общим проживанием и комплексом взаимных личных неимущественных и имущественных прав и обязанностей.

Переходя к освещению проблем лиц с семейными обязанностями, отметим, что ТК РФ содержит специальную главу 41 (ст. ст. 252-264), в которой прописаны особенности правового регулирования труда лиц женского пола, а также иных лиц, имеющих семейные обязанности, для которых установлены различные льготы, включая отпуска и особые режимы рабочего времени, предоставляемые таким лицам.

В соответствии с абз.2 п. 2 Постановления № 1, принятого Пленумом Верховного Суда РФ от 28 января 2014 г. к лицу, у которого имеются семейные обязанности, отнесены работники, у которых в соответствии с нормами семейного и иного российского законодательства имеются юридические обязанности, связанные с воспитанием и развитием несовершеннолетнего ребенка (родители, усыновители, лица, наделенные комплексом прав и обязанностей, связанных с опекой или попечительством над несовершеннолетним ребенком); а равно другое лицо, состоящее в родстве с ребенком, которое фактическим образом занято уходом за ним, в порядке предусмотренном законодательством РФ (часть вторая статьи 256 ТК РФ); а равно работник, который имеет юридические обязанности относительно другого члена своей семьи, если последний в соответствии с законом признается нуждающимся в осуществлении за ним ухода или оказании иной помощи [4].

Вместе с тем, позиция законодателя в некоторых нормах главы 41 ТК РФ вызывает недоумение.

Так, анализ нормативных положений ч. 1-2 ст. 256 ТК РФ позволяет прийти к выводу, что, несмотря на то, что законодатель допускает использование отпуска по уходу за ребенком иными родственниками, среди которых названы отец, бабушка, дед, либо иное родственник или опекун, которые фактически занимаются уходом за ребенком, такой отпуск может быть предоставлен лишь по заявлению женщины, которая даже не названа законодателем матерью своего ребенка.

Таким образом, закон создает препятствия по предоставлению указанного вида отпуска иными, кроме матери, родственниками, при отсутствии заявления матери.

Вместе с тем, такое заявление может быть не подано ввиду как объективных причин (смерть матери, лишение матери родительских прав), так и субъективных причин (нежелание матери писать такое заявление).

По нашему мнению, во избежание казусных ситуаций первое предложение ч. 1 ст. 256 ТК РФ должно быть изложено в следующей редакции: «По заявлению женщины-матери ребенка, а в случаях, отсутствия у ребенка матери (смерть, признание умершей, лишение родительских прав, нахождение в местах лишения свободы и т.п.) или в случае злоупотребления матерью своими правами и обязанностями — по заявлению лица, указанного в части второй настоящей статьи – работодатель обязан предоставить указанным лицам отпуск по уходу за ребенком до достижения им трехлетнего возраста».

Кроме того, в семье может возникнуть конфликтная ситуация. когда каждый из родителей будет считать, что именно он должен получить указанный вид отпуска.

Однако правовое регулирование подобной ситуации отсутствует ввиду того, что законодатель предоставил право на написание заявления на отпуск по уходу за ребенком исключительно женщине.

Полагаем необходимым дополнить часть вторую статьи 256 ТК РФ нормой следующего содержания: «При наличии спора между членами семьи о праве на отпуск по уходу за ребенком, указанный вопрос решается органом опеки и попечительства».

В качестве еще одной проблемной ситуации отметим, что, как в ТК РФ, так и в иных нормативных правовых актах отсутствует легальная дефиниция «одинокая мать», несмотря на то, что одинокая мать упоминается в различных законах и иных нормативных правовых актах [7, с. 32].

При этом отметим, что согласно разъяснениям Верховного Суда РФ, данным в п. 28 постановления Пленума от 28.01.2014г. № 1 к одинокой матери относится женщина, которая в единственном лице, по факту реализует комплекс родительских обязанностей, связанных с воспитанием и развитием своего ребенка (родного или усыновленного), то есть когда отец не принимает фактического участия в воспитании ребенка, в том числе при наступлении смерти отца ребенка, лишении или ограничении его родительских прав, признан как безвестно отсутствующий, недееспособный (или как ограниченно дееспособный), либо ввиду состояния здоровья не имеет возможности заниматься самостоятельно воспитанием и содержанием ребенка, либо если отец лишен свободы по приговору суда и находится в исправительном учреждении, а равно, если отсутствие заботы о своем ребенке связано с уклонением отцом от его воспитания, а также иные подобные ситуации.

В одном деле суд, учитывая данное разъяснение, пришел к выводу, что если женщина вышла замуж, однако супруг ее ребенка не усыновил, то за ней сохраняется статус одинокой матери, поскольку супруг одинокой матери никаких обязательств по воспитанию и содержанию ребенка не несет. Бремя воспитания и содержания своего ребенка лежит только на женщине, родившей и воспитывающей по каким-либо причинам ребенка без отца. [5].

Следует обратить внимание на несправедливость нормативной формулировки части третьей статьи 64 ТК РФ, в которой устанавливается в императивном порядке запрет отказывать в заключении трудовых договоров женщинам в связи с тем. что они находятся в состоянии беременности или имеют детей [8, с. 58].

По нашему мнению, в целях реализации принципа равноправия супругов, установленного в ст. 31 Семейного кодекса РФ [2] видится целесообразным возвращение законодательной формулы, ранее прописанной в статье 170 КЗоТ РСФСР [3], которая запрещала работодателю отказываться принимать на работу лицо по мотиву наличия детей претендентам вне зависимости от половой принадлежности.

Помимо изложенного, полагаем, что в отношении труда лиц с семейными обязанностями законодатель должен последовательно закрепить в ТК РФ принцип равноправия семей (кровная; с усыновителями; опекунская; приемная, патронат; с фактическими воспитателями), предоставив право послеродового оплачиваемого отпуска при передаче в приемные, патронатные семьи или когда усыновление ребенка происходит из роддома или сразу после него, относительно ребенка, которому не исполнилось три месяца.

В настоящее время подобный подход законодательно не закреплен и может также порождать неоднозначное толкование правоприменительными субъектами.

Список использованной литературы

Трудовой кодекс Российской Федерации от 30.12.2001 № 197-ФЗ (ред. от 09.03.2021) // Собрание законодательства Российской Федерации от 7 января 2002 г. N 1 (часть I) ст. 3.

Семейный кодекс Российской Федерации от 29.12.1995 № 223-ФЗ (ред. от 04.02.2021, с изм. от 02.03.2021) // Собрание законодательства Российской Федерации от 1 января 1996 г. № 1 ст. 16.

Кодекс законов о труде Российской Федерации (утв. ВС РСФСР 09.12.1971) (ред. от 10.07.2001, с изм. от 24.01.2002) // Ведомости Верховного совета РСФСР. 1971. № 50. Ст. 1007. – Утратил силу.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28.01.2014 № 1 «О применении законодательства, регулирующего труд женщин, лиц с семейными обязанностями и несовершеннолетних» // Российская газета от 7 февраля 2014 г. № 27.

Решение Улаганского районного суда Республики Алтай от 13 апреля 2019 г. по делу № 2-448/2019 // http://sudact.ru/ (дата обращения 20.03.2021)

Гражданское право: Учебник / под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. Ч. 3. М.: Проспект, 2015. – 760 с.

Протченко Е.А. Некоторые проблемы правового регулирования труда одиноких матерей, лиц с семейными обязанностями // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Право. – 2019. – № 2. – С. 31-35.

Сагандыков М. С., Протченко Е.А. Баланс интересов работодателя и работника — беременной женщины / // Проблемы права. – 2018. – № 1. – С. 57-59.

Persons with family responsibilities in labor law of Russia

Akhmedov Emir

Ural State Law University

Soloviov Bogdan

Ural State Law University

Abstract: In the article, the author examines the problems of women’s work and those with family responsibilities. The author notes the absence of a legislative definition of «family», examines the doctrinal definitions of this social phenomenon, and concludes that its legislative consolidation is unnecessary. Based on the method of system analysis, the author identifies problems related to the implementation of the regulatory requirements of Article 256 of the Labor Code of the Russian Federation, notes the imperfection of the third part of Article 64 of the Labor Code of the Russian Federation, and offers a solution to the identified problems by introducing new legislative formulations. In the context of the research topic, the author notes the need for consistent implementation by the legislator of the principle of equal rights of families, (blood; with adoptive parents; guardianship; foster care, patronage; with actual caregivers).

Keywords: family, woman, work, person with family responsibilities, employee, employer

Источник https://moluch.ru/archive/392/86438/

Источник http://xn—-ctbbdccf4eebbnlpq5kj.xn--p1ai/article/1848

Источник https://conf.siblu.ru/lica-s-semeynymi-obyazannostyami-v-trudovom-prave-rossii